More photos from different sport events:
FEB 26, 2020
Vanity Fair: Exclusive: “Tennis—I’m Saying Goodbye.” After 28 Years and Five Grand Slams, Maria Sharapova Steps Away From The Game
Maria Sharapova is the only Russian tennis player, who won all 4 Grand Slam Majors (Wimbledon, US Open, Roland Garros (x2 times), Australian Open)
Eurosport commentator, Vadim Koltsov (t.me/ProTennis24) will share his report on interesting matches!
How do you leave behind the only life you’ve ever known? How do you walk away from the courts you’ve trained on since you were a little girl, the game that you love—one which brought you untold tears and unspeakable joys—a sport where you found a family, along with fans who rallied behind you for more than 28 years?
I’m new to this, so please forgive me. Tennis—I’m saying goodbye.
Before we get to the end, though, let me start at the beginning. The first time I remember seeing a tennis court, my father was playing on it. I was four years old in Sochi, Russia—so small that my tiny legs were dangling off the bench I was sitting on. So small that the racket I picked up next to me was twice my size.
When I was six, I traveled across the globe to Florida with my father. The whole world seemed gigantic back then. The airplane, the airport, the wide expanse of America: Everything was enormous—as was my parents’ sacrifice.
When I first started playing, the girls on the other side of the net were always older, taller, and stronger; the tennis greats I watched on TV seemed untouchable and out of reach. But little by little, with every day of practice on the court, this almost mythical world became more and more real.
The first courts I ever played on were uneven concrete with faded lines. Over time, they became muddy clay and the most gorgeous, manicured grass your feet could ever step upon. But never in my wildest dreams did I think I’d ever win on the sport’s biggest stages—and on every surface.
Wimbledon seemed like a good place to start. I was a naive 17-year-old, still collecting* stamps, and didn’t understand the magnitude of my victory until I was older—and I’m glad I didn’t.
Как можно оставить позади ту единственную жизнь, которая была тебе известна? Как можно уйти от кортов, на которых ты тренировалась с самого детства, от игры, которую ты любишь и которая принесла тебе тайные слезы и неописуемые радости? От спорта, в котором ты обрела семью и болельщиков, которые поддерживали тебя более 28 лет?
Я новичок в этом деле, так что, пожалуйста, простите меня. Теннис, я прощаюсь с тобой.
Но прежде чем мы дойдем до конца, позвольте мне начать с самого начала. Когда я впервые увидела теннисный корт, на нем играл мой отец. Это было в российском городе Сочи, мне было четыре года, я была такой маленькой, что мои маленькие ножки свисали со скамейки, на которой я сидела. Такой маленькой, что ракетка, которая лежала рядом со мной и которую я взяла, была в два раза больше меня.
Когда мне было шесть лет, мы с отцом поехали на другой конец земного шара — во Флориду. Тогда весь мир казался гигантским. Самолет, аэропорт, бескрайние просторы Америки — все было огромным, как и жертва, которую принесли мои родители.
Когда я только начинала играть, девочки по ту сторону сетки всегда были старше, выше и сильнее; великие теннисисты, которых я видела по телевизору, казались мне недоступными и недосягаемыми. Но постепенно, с каждым днем тренировок на корте, этот почти мифический мир становился все более реальным.
Первые корты, на которых я играла, были из неровного бетона с выцветшей разметкой. Со временем они превратились в грязные грунтовые площадки и самую великолепную, ухоженную траву, на которую когда-либо ступали ваши ноги. Но никогда, даже в самых смелых мечтах, я не думала, что когда-нибудь буду выигрывать на самых больших спортивных аренах — с любой поверхностью.
Похоже, «Уимблдон» был хорошим местом для начала. Я была наивной 17-летней девчонкой, все еще собиравшей* марки, и пока не стала старше, не понимала масштаб и значимость своей победы. И я рада, что не понимала.
Maria Sharapova shared her impressions of her whole tennis career
My edge, though, was never about feeling superior to other players. It was about feeling like I was on the verge of falling off a cliff—which is why I constantly returned to the court to figure out how to keep climbing.
The U.S. Open showed me how to overcome distractions and expectations. If you couldn’t handle the commotion of New York—well, the airport was almost next-door. Dosvidanya.
The Australian Open took me to a place that had never been a part of me before—to an extreme confidence that some people call being “in the zone.” I really can’t explain it—but it was a good place to be.
The clay at the French Open exposed virtually all my weaknesses—for starters, my inability to slide on it—and forced me to overcome them. Twice. That felt good.
These courts revealed my true essence. Behind the photo shoots and the pretty tennis dresses, they exposed my imperfections—every wrinkle, every drop of sweat. They tested my character, my will, my ability to channel my raw emotions into a place where they worked for me instead of against me. Between their lines, my vulnerabilities felt safe. How lucky am I to have found a kind of ground on which I felt so exposed and yet so comfortable?
One of the keys to my success was that I never looked back and I never looked forward. I believed that if I kept grinding and grinding, I could push myself to an incredible place. But there is no mastering tennis—you must simply keep heeding the demands of the court while trying to quiet those incessant thoughts in the back of your mind:
Did you do enough—and more—to prepare for your next opponent?
You’ve taken a few days off—your body’s losing that edge.
That extra slice of pizza? Better make up for it with a great morning session.
Listening to this voice so intimately, anticipating its every ebb and flow, is also how I accepted those final signals when they came.
One of them came last August at the U.S. Open. Behind closed doors, thirty minutes before taking the court, I had a procedure to numb my shoulder to get through the match. Shoulder injuries are nothing new for me—over time my tendons have frayed like a string. I’ve had multiple surgeries—once in 2008; another procedure last year—and spent countless months in physical therapy. Just stepping onto the court that day felt like a final victory, when of course it should have been merely the first step toward victory. I share this not to garner pity, but to paint my new reality: My body had become a distraction.
Throughout my career, Is it worth it? was never even a question—in the end, it always was. My mental fortitude has always been my strongest weapon. Even if my opponent was physically stronger, more confident—even just plain better—I could, and did, persevere.
I’ve never really felt compelled to speak about work, or effort, or grit—every athlete understands the unspoken sacrifices they must make to succeed. But as I embark on my next chapter, I want anyone who dreams of excelling in anything to know that doubt and judgment are inevitable: You will fail hundreds of times, and the world will watch you. Accept it. Trust yourself. I promise that you will prevail.
In giving my life to tennis, tennis gave me a life. I’ll miss it everyday. I’ll miss the training and my daily routine: Waking up at dawn, lacing my left shoe before my right, and closing the court’s gate before I hit my first ball of the day. I’ll miss my team, my coaches. I’ll miss the moments sitting with my father on the practice court bench. The handshakes—win or lose—and the athletes, whether they knew it or not, who pushed me to be my best.
Looking back now, I realize that tennis has been my mountain. My path has been filled with valleys and detours, but the views from its peak were incredible. After 28 years and five Grand Slam titles, though, I’m ready to scale another mountain—to compete on a different type of terrain.
That relentless chase for victories, though? That won’t ever diminish. No matter what lies ahead, I will apply the same focus, the same work ethic, and all of the lessons I’ve learned along the way.
In the meantime, there are a few simple things I’m really looking forward to: A sense of stillness with my family. Lingering over a morning cup of coffee. Unexpected weekend getaways. Workouts of my choice (hello, dance class!).
Tennis showed me the world—and it showed me what I was made of. It’s how I tested myself and how I measured my growth. And so in whatever I might choose for my next chapter, my next mountain, I’ll still be pushing. I’ll still be climbing. I’ll still be growing.
Мое опьянение успехом никогда не означало чувства превосходства над другими игроками. Это было похоже на то, будто бы я была на грани падения со скалы — и поэтому я постоянно возвращалась на корт, чтобы понять, как дальше взбираться на вершину.
Открытый чемпионат США показал мне, как преодолеть то, что отвлекает внимание, и превзойти ожидания. Если не можешь справиться с волнением и суматохой Нью-Йорка — что ж, аэропорт почти рядом. “До свиданья.” (написано по-русски).
Открытый чемпионат Австралии привел меня к тому, чего у меня никогда не было раньше — к исключительной уверенности, которую некоторые люди называют состоянием, когда находишься «в ударе, на кураже». Я просто не могу этого объяснить — но это было хорошее состояние.
Грунтовый корт на Открытом чемпионате Франции Roland Garros выявил практически все мои слабости — прежде всего, мою неспособность скользить по нему — и заставил меня преодолевать их. Дважды. Это приносило удовольствие.
Эти корты раскрыли мою истинную сущность. За фотосессиями и красивыми теннисными платьями они выявляли мои недостатки — каждую морщинку, каждую каплю пота. Они испытывали мой характер, мою волю, мою способность направлять свои необузданные эмоции туда, где они работали на меня, а не против меня. В пределах разметки этих кортов я со своими слабостями чувствовала себя в безопасности. Как мне повезло, что я нашла такое место, где я чувствовала себя такой незащищенной и вместе с тем такой спокойной.
Одним из ключей к моему успеху было то, что я никогда не оглядывалась назад и никогда не заглядывала вперед. Я считала, что если буду и дальше упорно работать, то смогу достичь невероятных высот. Но добиться вершин мастерства в теннисе нельзя — просто надо продолжать прислушиваться к требованиям корта, пытаясь успокоить эти постоянные мысли в подсознании:
Сделала ли ты все (и более того), чтобы подготовиться к борьбе со следующей соперницей?
Ты взяла несколько выходных и твое тело потеряло это преимущество.
Тот лишний кусок пиццы? Лучше загладить «вину» и провести интенсивную утреннюю тренировку.
Слушая этот голос так близко, предвидя каждый его отлив и прилив, я также принимала эти финальные сигналы, когда они приходили.
Один из них поступил в августе прошлого года на Открытом чемпионате США. «За закрытыми дверями» за полчаса до выхода на корт мне пришлось сделать анестезию плеча, чтобы притупить боль и чтобы я могла продержаться в течение матча. Травмы плеча мне хорошо знакомы — со временем мои сухожилия износились как струны. Я перенесла несколько операций — одну в 2008 году, другую в прошлом году — и долгие месяцы проходила физиотерапию. В тот день просто выйти на корт казалось окончательной победой, хотя, конечно, он должен был быть только первым шагом к победе. Я рассказываю об этом не для того, чтобы вызвать жалость, а чтобы описать свою новую реальность: мое тело стало отвлекающим фактором.
На протяжении всей моей карьеры вопрос «Стоит ли это того?» никогда даже не возникал — по большому счету, стоило всегда. Моим самым сильным оружием всегда была моя психологическая стойкость. Даже если мой противник был физически сильнее, увереннее и даже просто лучше, я была способна проявлять упорство, добиваясь своего, и добивалась.
Я никогда не чувствовала себя обязанной говорить о своем труде или физическом напряжении, стремлении добиться цели, или настойчивости — каждый спортсмен понимает невидимые жертвы, которые он должен принести, чтобы добиться успеха. Но когда я начинаю следующую главу своей жизни, я хочу, чтобы каждый, кто мечтает добиться в чем-либо превосходства, знал, что сомнения и осуждение неизбежны: тысячу раз вы будете терпеть неудачу, и мир будет наблюдать за вами. Примите это. Верьте в себя. Уверяю вас, вы победите.
Я жила теннисом, а теннис дал мне жизнь. Я каждый день буду скучать по нему. Я буду скучать по тренировкам и ежедневной рутине: просыпаться на рассвете, зашнуровывать левую кроссовку, потом — правую, и закрывать ворота корта, перед тем как бить по первому мячу за день. Я буду скучать по своей команде, по своим тренерам. Я буду скучать по тем моментам, когда во время тренировок я сидела с отцом на скамейке. По рукопожатиям — была ли это победа или поражение. И по спортсменам, которые заставляли меня быть лучшей — независимо от того, знали они об этом или нет.
Оглядываясь назад, я понимаю, что теннис был моей горной вершиной. На моем пути было множество долин и обходных дорог, но виды с вершины горы были потрясающими. Однако после 28 лет карьеры и пяти побед в турнире «Большой шлем» я готова взбираться на другую гору — состязаться на другой местности.
Похоже, это неустанная погоня за победами? Она никогда не прекратится. Неважно, что ждет меня впереди, я буду уделять этому такое же внимание, буду так же упорно трудиться и помнить все уроки, которые я усвоила на этом пути.
А пока есть несколько простых вещей, которых я по-настоящему жду с нетерпением: испытывать чувство безмятежности и спокойствия вместе со своей семьей. Сидеть, никуда не торопясь, за утренней чашкой кофе. Отправляться куда-нибудь неожиданно на выходные. Тренировки, теперь, по своему усмотрению (привет, уроки танцев!).
Я очень рада, что теннис показал мне весь мир — и показал мне из чего я состою. Именно теннисом я испытывала себя и оценивала свой рост. И поэтому, что бы я ни выбрала для следующей главы, для своей следующей вершины, я все равно буду стремиться вперед. Я все равно буду взбираться на вершину. Я все равно буду расти.
Review on Vadim Koltsov's channel (tennis commentator on Eurosport) will be soon